| Хождение в Зембин
include 'ad468x60.php'; ?>
Вольф
Рубинчик, специально для газеты "Берега". (июнь 2001 г., с.12-13).
Я вошел в деревню Зембин с запада, рано утром. Молодая корова
приветствовала пешехода своим мычанием. Заблеяла коза, привязанная к столбу с
дорожным знаком. На нем белым по синему было написано "28" – именно
столько километров от Зембина до Борисова. Кстати, примерно столько же и до
города Логойска, и до поселка Плещеницы. Деревня Зембин Борисовского района
Минской области находится на скрещении многих транспортных путей.
Я зашагал быстрее и вскоре очутился в центре деревни. Когда-то она была
местечком Борисовского уезда, где селились преимущественно евреи. По переписи
1897 г. их насчитывалось 1037 (из 1186 жителей). Дореволюционный словарь
Брокгауза и Эфрона сообщает о Зембине следующее: "Одно из древнейших
поселений в губернии... Православная церковь, костел, еврейский молитвенный
дом". Зембин был основан еще в XVI веке; тогда же на Боисовщине, по
сведениям "Еврейской энциклопедии", начали обустраиваться евреи,
занимавшиеся земледелием, изготовлением одежды, торговлей хлебом и лесом...
В начале XXI века число жителей Зембина осталось почти тем же, что и сто
лет назад – около тысячи человек. Я не раз слышал, что евреев среди них нету.
Но ведь не могли евреи исчезнуть бесследно – что-то ведь должно было
сохраниться? И мне хотелось обнаружить следы еврейской жизни.
В центре Зембина, однако, ничто не напоминало о существовании евреев.
Деревня жила обычной воскресной суетой: кто-то работал в огороде, иные зембинцы
толпились у автостанции и продовольственного магазина, подростки обсуждали
детали предстоящего выпускного экзамена. Из чьих-то приоткрытых окон доносилось
бормотание телевизора.
До начала Великой Отечественной войны в Зембине жили более 900 евреев.
Фашисты устроили в местечке гетто. Как и в других небольших селениях,
просуществовало оно недолго – чуть больше месяца. О том, что было дальше,
рассказал в книге "Памяць" Александр Розенблюм, борисовский краевед и
активист еврейской общины, ныне живущий в израильском городе Ариэль:
"Обитателей гетто собрали на рыносной площади якобы для проверки
документов. Когда все собрались, каратели повели людей в сторону ямы. Первыми в
лесок отвели около 20 самых крепких мужчин. Вскоре оттуда раздались выстрелы,
что вызвало шок у остальных жертв... К трем часам дня все было кончено. Яму,
где лежали 927 евреев, закопали". К убийству приложили руки не только
немцы-гестаповцы, но и предатели из местных жителей. В содержательнейшей книге
Марата Ботвинника "Памятники геноцида евреев Беларуси", в прошлом
году выпущенной в свет минским издательством "Беларуская навука",
приводятся сведения о братской могиле евреев в 800 метрах к северу от Зембина.
Правда, по версии М. Ботвинника, убийство состоялось не 18 августа, как
сообщает А. Розенблюм, а 17 июля 1941 г., и замученных евреев могло быть не
927, а 760. Автор пишет: "Каратели под командованием жителя местечка немца
Эгофа зверски уничтожили всех евреев Зембина. Их заставили выкопать яму 46Х3 м,
в которой замучили и убили 927 (760) человек, в большинстве стариков, женщин и
детей. В 1967 г. установлена ограда, на которой прикреплена мемориальная
доска".
М. Ботвинник не совсем точен, утверждая, что погибли все евреи. По
свидетельствам очевидцев, палач Эгоф пощадил девочку Рему Ходасевич, родившуюся
в смешанном браке. А. Розенблюм писал: "...пожалели только двух малолетних
детей Хаси Ходасевич..." Где они? Что с ними стало? Никто почему-то не
знает. Известно только, что после войны Рема Александровна Ходасевич
(Осиновская) жила в городе Борисове.
Место расстрела мне помогла найти семья Бахтовых, людей, в Зембине
уважаемых. Как я узнал от зембинцев, доска на ограде была несколько лет назад
разбита какими-то вандалами. Новую доску изготовило и установило борисовское
еврейское общество "Свет меноры" в то время, когда им руководил
неутомимый А. Розенблюм.
Пока я подходил к лесу, солнце стало припекать вовсю. После недолгого
блуждания (указателей нет) я нашел то скорбное место. Сосны. Серая ограда.
Гравий. Оставленные кем-то у входа цветы. Строгая мраморная доска у ворот.
Внутри шестиконечной звезды – число "927", а рядом надпись: "18 жніўня 1941 г. Памяць на крыві". Подумалось,
что, пока мы помним о жертвах, поддерживаем нить, связующую нас с теми евреями,
такое не повторится. Не должно повториться.
После войны еврейская жизнь в Зембине не возродилась. Нет уж и следов
того "еврейского молитвенного дома", о котором упоминает
энциклопедия. Он располагался в самом центре Зембина. Когда-то тут было шумно и
весело. Собирался на ярмарки местечковый люд. Любили, враждовали, молились
торговали – жили. И деньги у людей водились. Как свидетельство о том – статья
неизвестного автора в виленской газете "Наша Ніва", № 5 за 1912 г. В ней
рассказывается о зембинском кредитном товариществе ("хаўрусны банчок"), куда входили
и евреи. Основного капитала было 2940 рублей, вкладов – 26559 рублей. Однако
еврейские члены товарищества – ремесленники и промышленники – подвергались
дискриминации: если христианам, чтобы взять кредит, требовался один поручитель,
то иудеям – два, притом один из них должен был быть христианином. Предоставлю
слово автору статьи: "В этом году на общем собрании член товарищества Файн
поднял это вопрос и просил, чтобы и евреям требовался один поручитель.
Председатель собрания инспектор Батура, все евреи, а также многие члены
товарищества-христиане поддержали это предложение, но член совета земский
начальник Шауман заявил, что евреи, взяв деньги, чаще всего или удирают в
Америку, или хитрят, переписывая свое имущество на жену и детей, а потом им
нечем платить долг". Что ж, так было, так, к сожалению, будет еще долго:
за проступок одного еврея наши недоброжелатели желают притянуть к
ответственности всех... Чем же дело кончилось? "При голосовании оказалось,
что и в этом году евреям придется искать второго поручителя. Это
несправедливо..." – заключил безымянный автор статьи.
Но далеко не все евреи могли вносить деньги в банк. Листая пожелтевшие
страницы "Нашай Нівы",
вдруг натыкаешься и на такую
корреспонденцию о Зембине: "...молодой парень-еврей Ш-н хотел повеситься. В
хлеву за балку зацепил веревку, сделал петлю и уже было повис, но люди
спохватились и отрезали веревку. Еле откачали парня. Причина – бедность".
(Янка из-под Зембина, № 17 за 1912 г.). Бедность... О ней писал и Изи Харик, сын зембинского
сапожника: "Шелками не кутано детство мое,// Не ласкано теплой и нежной
рукой.// В убогой хибарке, в округе глухой // Мое началось бытие" (перевод
с идиш Д. Бродского). Родился Изи Харик в Зембине 105 лет тому назад (в 1896
г., а не в 1898 г., как принято считать). Тут же он провел свое детство и
юность. В 1920-30-е гг., до своего ареста и гибели от рукт сталинских палачей в
1937 г., Харик был одним из ведущих и любимейших в СССР поэтов на идиш.
Многие из читателей "Берегов", наверное, помнят, как в 1998 г.
отмечалось столетие со дня рождения Изи Харика – в минском Доме литератора был
организован памятный вечер, переиздана книга стихов Харика в переводе на
русский язык. Но немногие знают, что дед Изи Харика, Лейзер Шейнман, был в
середине XIX века известным во всей округе бадхеном (свадебным
скоморохом), а также шамесом в синагоге, впоследствии – мещанским старостой
Зембина. В некоторых стихотворениях Харика и особенно в его поэме "На
чужом пиру" присутствуют намеки на призвание деда, но наиболее полно
жизненный путь бадхена описан его внуком в очерке "Лейзер Шейнман – бадхен
из Зембина". Харик редко писал прозу, однако этот очерк отдал в альманах
на идиш "Цайтшрифт" ("Временник"). Когда-то в 1920-е годы
этот альманах выходил в Минске под эгидой Института белорусской культуры. Очерк
воспроизведен на русском языке в сборнике "Евреи Беларуси" № 3-4
(Минск, 1998).
Сохранился дом, где родился Изи Харик – та самая "убогая
хибарка". Мне этот дом был знаком по фотографии, которую показывала вдова
Харика Дина Звуловна. Он стоит на улице Советской, совсем рядом с центром. Что
сказать? Явление для Беларуси почти уникальное: кто знает, где дома других
еврейских писателей – Кульбака, Аксельрода, да и урожнца Копыля Менделе
Мойхер-Сфорима. Наш современник, многоуважаемый Григорий Релес, посвятил дому
Изи Харика целое стихотворение, из которого я приведу одну строфу:
"Нат не магло прысніцца
гэта Ізю:
Дзе мілаваны быў ён і люляны
Глядзяць чужыя людзі тэлевізар,
І верш, ягоны верш гучыць з экрана"
(перевод на белорусский Ф. Баторина. Цит. по книге: Р. Рэлес. З тых жа
крыніц. Мінск, "Мастацкая
літаратура", 1993. С.51).
Поэт дал волю художественному вымыслу – ему позволительно... Суровая же
правда состоит в том, что дом долгое время служил хлебной лавкой, а к началу
1990-х гг. и вовсе был заброшен. Когда я приезжал в Зембин в 1997 г.,
заколоченный дом выглядел еще довольно крепким. В июне 2001 г. строение зияло
разбитыми окнами, пол был устлан строительным и иным мусором, крыша проседала и
грозила вот-вот провалиться.
Лет восемь назад местные власти заказали мемориальную доску с текстом
"в этом доме родился классик советской еврейской литературы...".
Однако начальство не рискнуло дать дозвол на установление доски, ибо было
очевидно, что постройка разрушалась. В итоге доска до сих пор пылится в сельском
Доме культуры. О судьбе дома Изи Харика А. Розенблюм в свое время писал в Союз
писателей Беларуси. В центральной прессе однажды, к столетнему юбилею,
появилась тревожная статья под названием "Домік Ізі Харыка" (газета
"Культура", 4 апреля 1998 г.). Да воз и ныне там.
Лилия Иосифовна Бахтова – одна из тех жительниц Зембина, кому судьба дома
и наследия Изи Харика небезразлична. В сельской библиотеке она собрала
коллекцию материалов об Изи Харике, в юбилейный год провела "Литературный
калейдоскоп", посвященный творчеству знаменитого земляка, часто упоминает
о нем на других литературных вечерах. Сейчас она заведует Домом культуры. На
мой вопрос-пожелание: "Не создать ли в доме Изи Харика музей?", она
лишь разводит руками: "О чем Вы говорите, у нас нет денег даже на ремонт
крыши Дома культуры...". Да, многое упирается в деньги. И очень похоже на
то, что ни Зембинский сельский совет, ни даже Борисовский райисполком не смогут
в одиночку осилить ремонт дома Изи Харика и поддержание его в должном состоянии.
Может быть, обнаружатся меценаты среди нас, белорусских евреев?
В 1998 г. сельский исполнительный комитет принял решение о переименовании
одной из улиц в честь поэта. Была улица Рабоче-Крестьянская, стала – Харика.
Любопытно, а как отнеслись к этому зембинцы? "У нас это мало кого
волнует", – замечает Лилия Иосифовна. Понимая, что не так-то много в
деревне (впрочем, как и в городе) любителей поэзии вообще и еврейской в
частности, я обратился с вопросами к нескольким прохожим, встреченным мною на
улице Изи Харика:
Пожилая женщина: Ізі Харык? Быў такі яўрэйскі паэт калісьці.
Дама бальзаковского возраста:
Кто такой Изи Харик? Еврей! Недавно в его честь улицу переименовали. А почему –
не знаю.
Мужчина средних лет, выходящий
из магазина: Изи Харик? Поэт. Еврейский поэт. Он до войны жил. Хороший
ли поэт? Я его стихов не читал. Но знаю, что в нашей библиотеке (показывает в
сторону Дома культуры) его книги есть.
Итак, напрашивается вывод: о Харике зембинцы слышали, но, пожалуй, не
более того.
Улица Харика ведет к старому, заброшенному еврейскому кладбищу. Оно –
справа от дороги, на косогоре, недалеко от кирпичного завода. Ограды нет и,
по-видимому, никогда не было. Вокруг квакают лягушки. Давно уже тут никого не
хоронят. Могилы сплошь заросли травой, но "мацейвес" еще видны – их я
насчитал около сотни. На некоторых оказалось возможным разобрать
древнееврейские слова: вот могильный камень раби Йосефа, сына раби Цви; вот –
Якова Файтельсона, сына Давида.
Нетрудно было установить и период захоронений – коней XIX-начало XX века. Редко,
но встречаются и надписи на русском языке – "Зархин Гершун Залман,
1873-1914". Как рассказывала г-жа Галина Чернявская, с которой мы посетили
это место в 1997 г., иногда в Зембин наведываются гости из Америки, Израиля,
других стран. Ищут могилы своих предков. Грустно... Выходит, что живого еврея в
Зембине увидеть теперь можно разве что на кладбище. Правда, стоит заметить, что
кое-кто из местных жителей пытается отыскать у себя в роду "еврейские
корни". Кстати говоря, явление это наблюдается не только в Зембине. Как
писал редактор возрожденной "Нашай Нівы" Андрей Дынько, знакомый читателям "Берегов" по
публикации Е. Левковой "Резонанс на "Рэзананс", "белорусам
хочется, чтобы евреев было больше...Белорусы старательно выискивают семитские
черты в лицах своих соплеменников. Ощущают культурную пустоту" (журнал ARCHE, "Габрэйскі нумар", 2000 г.).
Откуда-то с востока на
зембинское небо набежали тучи. Я вернулся к автостанции и сел в автобус, идущий
до Борисова. Прощай, Зембин. Возможно, мы вернемся.
июнь 2001 г.
include '/var/www/5000123137/u1385/beljews.info/htdocs/lib/sections/header';
$file='shtetls_zembin.php';
include '/var/www/5000123137/u1385/beljews.info/htdocs/lib/sections/shtetls'; ?>
include 'ad468x60_unten.php'; ?> |